Полгода назад, когда В.Путин и Д.Медведев лихо рассекали на комбайнах и рубились в бадминтон, не у кого не было сомнений – все идет по плану. Страна была уверена, что там как обычно все решат без нее, зевнула и погрузилась в привычную дрему – впереди неопределенное количество таких же сонных, ни к чему не обязывающих лет. Однако сон на этот раз не задался. Как тут выспишься, когда у соседей творится не бог весть что – каждую ночь разборки с бранью, мордобитием, вызовом скорой помощи и милиции. Но это еще что, вот уж чего не ждали, так это вернувшихся невесть откуда клопов. Вроде вывели их двадцать лет назад, а они повылазили из щелей и давай кусать пятки – какой уж тут сон?
Страна крутится с боку на бок, лупит по ляжкам, чертыхаясь, пытается ухватиться за краешек ускользающего сна. Еще чуть-чуть, вот только бы досмотреть самое интересное, а потом можно и проснуться. Страна шевелит губами и натягивает на голову одеяло в надежде укрыться от вспыхнувшего внезапно электрического света. И зачем все это? Да просто наступает утро.
Полгода назад, увидев сюжет с комбайнами, я пришел в ярость, которая вылилась в статью «Путин и пропаганда: путь комбайнера». Ярость была вызвана осознанием того факта, что так уже нельзя. Нельзя было продолжать усыплять страну методами десятилетней давности, в преддверии утра. Нельзя было отдавать инициативу клопам и буйным соседям. Завтра страна проснется, взлохмаченная, осипшая, озверевшая. Страна, не разбирая дороги, пойдет громить соседей и травить клопов, драться с ментами и крушить подвернувшуюся под руку мебель. Да, мир содрогнется, а страна полютует всласть, расшибет в кровь кулаки и разрушит дом, чтобы с чувством выполненного долга вновь завалиться на боковую на долгие десятилетия…
Полгода назад, вглядевшись в лица своих сверстников, трезво посмотрев на свои собственные перспективы, я пришел в ярость, которая вылилась в статью «Путин и крыса. Манифест потерянного поколения». Я увидел как тот потенциал, который принято называть «будущим», та клокочущая, динамичная энергия, которая только одна и может дать живительный импульс стране, темнеет, наливаясь злобой, наполняется глухим рокотом, готовым через мгновенье взорваться миллионным оранжевым многоголосьем, разбудив страну ушатом ледяной воды.
Полгода назад, осознав неотвратимость рассвета, я написал статью «Неужели это так сложно?» Разве уже тогда не было очевидно, что наше будущее зависит от того, кто быстрее разбудит страну? Разве не было очевидно, что спокойного пробуждения не будет, что никто не даст нам понежиться в постели и с улыбкой встретить первый утренний луч?
Если ты ложишься спать, рассчитывая безмятежно проваляться до обеда, а обстоятельства будят тебя в 6 утра, едва ли ты проснешься в добром расположении духа. Если же ты, отправляясь ко сну, сам заводишь будильник на ранний час, настраиваясь на предстоящую работу, и с благодарностью принимаешь возможность передохнуть, то и утро твое будет спокойным.
Увы, мы забыли, что нужно будет просыпаться. Нас убедили, что ночь продлится еще очень и очень долго. Нам подмешивали всякую гадость, чтобы мы, упаси господь, не проснулись раньше времени. Однако обстоятельства поднимают нас прежде срока. Еще не утро, еще даже не рассвет, но он неотвратимо приближается, и нет на свете силы, способной изменить этот фундаментальный закон природы.
Хранители нашего сна, в отличие от еще дремлющей страны, это прекрасно осознали. Осознали, схватились за голову и заметались вокруг кровати. Давить клопов уже бесполезно, соседей не утихомиришь, рассвет не остановишь. Остается одно – опередить клопов, соседей и рассвет. Разбудить страну не укусами за пятки, стуком в стену и светом в глаза, а громовым «Вставай, страна огромная!». Разбудить так, чтобы едва поднявшись, еще не поняв на кого обрушить свои пудовые кулаки, страна упала на них и начала отжиматься, потом во двор обтираться снегом, потом кросс, а потом за работу, так чтобы и мысли о безобразиях в голове не осталось.
Большого искусства требуют обстоятельства от вчерашних хранителей нашего сна, сумеют ли? Посмеют ли подняться с бокалом вина и, устремив взгляд в вечность, тихо сказать: «Скоро рассвет. Скоро встанет солнце. И это солнце будет светить для нас»?